Медики становятся всё более перспективными для вовлечения в преступную деятельность в сфере недвижимости.

Причём, если раньше в квартирных мошенничествах роль врачей сводилась к банальному умерщвлению одиноких стариков, которые на свою беду оказывались владельцами недвижимости, то для сегодняшних преступников медики могут оказаться привлекательными в намного более наукоёмких и легализованных комбинациях. В этом смысле интересна недавно завершившаяся в Верховном суде тяжба, в результате которой одну женщину фактически признали замужней через год после её смерти, а другую лишили честно приобретённой квартиры.

"Да она же больная!"
Валентина Тесменецкая вышла замуж, когда ей было 64 года. Её мужем стал 54-летний Владимир Басков. Отношения между супругами не сложились – в декабре 2001-го Валентина Ильинична обратилась в суд, чтобы признать брак недействительным. Мотивация традиционна: он меня не любит, а женился из корысти - видимо для того, чтобы получить возможность претендовать на мою 2-комнатную квартиру. Суд решил, что брак следует признать недействительным. Басков с этим не согласился и обратился в вышестоящую инстанцию, но не успел завершить процесс – Валентина Тесменецкая умерла. Де-юре брак остался нерасторгнутым. Фактически, получилось, что женщину признали замужней посмертно!

От своего бывшего супруга она, похоже, действительно была не в восторге: незадолго до смерти женщина успела завещать квартиру подруге – некой Джульетте Папуниди. А потом Валентина Ивановна ей же продала жильё, но, по словам Папуниди, с условием: пока она жива, она живёт в своей бывшей квартире. Судя по всему, так и было, а, за полтора месяца до того, как женщины не стало, Джульетта Папуниди продала квартиру совершенно постороннему для этой истории человеку – Татьяне Кочуковой.

Но Владимир Басков не сдавался: ему удалось добиться через суд отмены всех действий бывшей супруги, которые лишили его жилья. Были отменены: завещание покойной в пользу Джульетты Папуниди, договора купли-продажи, в соответствии с которыми хозяевами злополучной квартиры стала сначала Папуниди, потом Татьяна Кочукова.

Все эти решения суд принял, по большому счёту, на основании заключения экспертной комиссии Комитета по здравоохранению, в соответствии с которым Тесменецкая не могла отдавать себе отчёт в поступках, которые совершала в последние годы перед смертью. Экспертиза была проведена почти через 2 года после смерти женщины – так что, спорить трудно – медикам видней. Какие документы при таких посмертных экспертизах исследуются и откуда они берутся – можно тоже лишь домысливать.

По большому счёту, в этой истории совсем уж "без вины виноватая" только Татьяна Кочукова – женщина приехала в Петербург и просто купила квартиру, как оказалось, с неудачной историей. Сейчас судебные приставы выселяют Татьяну, и не похоже, будто что-то может помешать этому, хотя она прошла все судебные "круги ада" - вплоть до Верховного суда. Потом она, конечно, сможет выставить встречный иск той же Джульетте Папуниди, чтобы вернуть заплаченные за "нехорошую" квартиру деньги. Не исключено даже, что лет через 5-7 она их получит...

Вину медиков доказать невозможно
Почему эта частная история, уже почти завершившаяся в полном соответствии с буквой закона, заинтересовала нас с точки зрения квартирных мошенничеств, с точки зрения демонстрации огромной опасности, которую таит в себе участие в них недобросовестных медицинских работников?

Зерно сомнения посеял Кирилл Щеголихин, бывший оперуполномоченный 1-го отдела милиции, на территории оперативного обслуживания которого находился дом со злополучной квартирой. Кирилл подтвердил, что Тесменецкая неоднократно обращалась с заявлениями об избиениях мужем. Более того, Кирилл Щеголихин был готов официально заявить, что неоднократно общался с Тесменецкой и нашел ее вполне нормальной, аккуратной женщиной, которая не названивала по ночам в отдел и говорила всегда по существу. В общем, признаков "недееспособности" не проявляла.

Но в суде его почему-то не было. Видимо, и без показаний Кирилла ситуация сомнений не вызывала, что, в общем-то, объяснимо – медики вполне могут увидеть то, что милиционеру не заметно. На то они и медики.

В общем, последнее слово в такой ситуации осталось за врачами. И в десятках, сотнях аналогичных ситуаций будет так же – что совершенно справедливо, потому что именно такой порядок диктует закон. В связи с этим нас заинтересовало мнение профессионала – мы обратились к сотруднику питерского УБЭП (он просил на называть себя), который на протяжении многих лет раскрывает преступления, которые мы привыкли называть квартирными мошенничествами. Существует ли реальный механизм контроля добросовестности врачей, от решений которых зависит судьба крупных сделок с недвижимостью?

Сотрудник УБЭП был категоричен:

- Не существует! Причина проста – в милицию в подобных ситуациях люди обращаются уже после того, как появляется некое подозрительное медицинское заключение. А доказать, что, например, пару лет назад такой-то врач поставил неправильный диагноз – невозможно. Он всегда будет утверждать, что ему тогда показалось, что пациент психически не здоров. Попробуй, опровергни!
- А сколь часто в квартирных мошенничествах фигурируют медицинские заключения, от которых что-то зависит?
- Думаю, в каждом третьем, где потерпевшим является одинокий пожилой человек. Но это – моё личное мнение, я не слышал о том, чтобы по этому поводу имелась официальная статистика...

Остаётся добавить, что при браках между пожилыми людьми, которые потом приводят к конфликтам, связанным с разделом квартир, как правило, мошенниками (к Баскову это отношения не имеет) оказываются именно мужчины. Так полагают специалисты, которым неоднократно приходилось по долгу службы разоблачать мошенников-альфонсов.

Страница от 27.04.2024 02:46